Мертвая хватка - Страница 25

— Хорошая мысль, — согласился Грейс, поблагодарил сержанта, разъединился и крепко задумался. Хорошо бы лично встретить и оценить родителей. Однако на данной стадии не стоит их настораживать, намекать на какие-то подозрения со стороны полиции. Их наверняка смутит присутствие полицейского высокого ранга. Не надо рисковать. Если уж ждать чего-то от встречи с родителями, то лучше не засвечиваться. Послать кого-нибудь помладше, как бы в знак уважения.

Гленн Брэнсон ответил почти сразу. Его голос прозвучал на фоне музыкальной темы из старого фильма Клинта Иствуда «Хороший, плохой, злой». Друг страстно обожает старые фильмы.

Рой мысленно увидел Гленна, растянувшегося на диване в его собственном доме, где сержант живет уже несколько месяцев после того, как его выгнала жена. Осталось недолго, ибо дом уже выставлен на продажу.

— Эй, старик!.. — Голос пьяненький. До крушения брака Гленн особо не увлекался выпивкой, поэтому это уже тревожный звоночек.

— Что показало вскрытие? — осведомился Рой.

— Пока ничего необычного. На куртке парня на левом плече белая краска, совпадающая со ссадинами на коже — возможно, фургон туда ударил. Смерть наступила от многочисленных внутренних повреждений. Кровь и прочие жидкости проверят на наркотики.

— Свидетели утверждают, что он ехал по встречной.

— Он американец, может быть, рано утром не совсем проснулся, перепутал, где право, где лево. Или типичный чокнутый велосипедист. Видеокамеры зарегистрировали реальный момент столкновения?

— Пока не знаю. — Грейс сменил тему. — Не забываешь Марлона кормить? — Приходится ежедневно напоминать о золотой рыбке.

— Угу. К Джейми Оливье возил. Съел обед из трех блюд и десерт.

Рой усмехнулся.

— Знаешь, вид у него невеселый. Девчонка нужна, — вздохнул Брэнсон.

Тебе тоже, мысленно заметил Грейс.

— Пробовал, он всех к чертям съедает.

— Как Эри.

Рой проигнорировал едкую шпильку Гленна в адрес жены.

— Надеюсь, не собираешься завтра залеживаться.

— Почему?

— Ты мне нужен в морге при полном параде.

24

В 7:15, всего через двенадцать часов после отъезда отсюда, Гленн Брэнсон остановил серебристый «хёндэ» без опознавательных знаков на пустой парковочной площадке за зданием морга Брайтона и Хоува. Заглушил мотор, крепко сжал виски пальцами, стараясь облегчить жгучую боль в голове. Во рту пересохло, горло выстлано наждаком, несмотря на выпитые пинты воды и принятые час назад таблетки парацетамола, которые еще не подействовали. Вообще нет уверенности, что подействуют.

Похмелье все хуже. Возможно, потому, что пьется все больше. Вчера вечером ушла бутылка красного вина, купленная в супермаркете по специальному предложению — спасибо. Думал выпить стаканчик перед телевизором под цыпленка из микроволновки и как-то незаметно высосал до донышка, чтобы утопить злость, приглушить боль в сердце, неотступную тоску по детям, снять спазмы в животе при каждой мысли о другом мужчине, который живет с его женой, играет с его детьми, купает их, черт побери. О каком-то скользком ипотечном агенте, которого Гленн уже готов убить. И еще из-за кучи дьявольского вранья в бумагах о разводе, лежащих рядом в белом конверте на пассажирском сиденье.

Днем назначена встреча с солиситором по поводу этих самых бумаг, для дальнейшего обсуждения финансовых обязательств и условий общения с детьми.

Дьявольская несправедливость. Пока полицейский из сил выбивается, рискует жизнью ради предотвращения преступления и поимки преступника, все нравственные принципы вылетают в окошко. Жена не обязана хранить верность — идет куда хочет, трахается с кем пожелает, выгоняет мужа из дома, приводит любовника.

Гленн в полном отчаянии вылез под моросивший дождик, открыл зонт. Одежда тоже не вдохновляет: синий дождевик поверх темного костюма с нехарактерно строгим галстуком, простые черные штиблеты, начищенные, как всегда, до зеркального блеска. Одна из немногих принятых во внимание рекомендаций суперинтендента Грейса по поводу внешнего вида относится именно к подобным случаям.

Слегка оживившись на свежем воздухе, сержант с неприятным предчувствием посмотрел на закрытый подъезд. Здесь всегда пробивает озноб, особенно с похмелья.

Здание морга серее и мрачнее прежнего. Спереди напоминает длинное пригородное бунгало со стенами из бетона с галькой и матовыми окнами, сзади больше похоже на склад — из-за крытых подъездов для незаметной доставки и вывоза трупов. Морг стоит рядом с оживленной Льюис-Роуд в центре Брайтона, отгороженный высокой стеной от соседних домов, а на крутом холме позади расположено молчаливое, заросшее деревьями кладбище Вудвейл.

Сержант задержался, заслышав приближающуюся машину, и вскоре из-за угла вывернула Белла Мой в лиловом «ниссане». Суперинтендент направил ее сюда не только как детектива из отдела тяжких преступлений, но и как опытного специалиста по родственным связям.

Гленн любезно открыл дверцу, накрыл коллегу зонтом. Она поблагодарила, скупо улыбнулась:

— Как поживаешь?

— Пока живой, спасибо.

Интересно, отметил ли зоркий взгляд Беллы, что глаза его налиты кровью? Он явно утрачивает форму, пару месяцев не заглядывал в гимнастический зал, впервые появился намек на брюшко. Подозревая, что изо рта идет запах спиртного, полез в карман за мятной жвачкой, протянул ей — она вежливо отказалась, — бросил в рот подушечку и принялся жевать.

Жалко, что у Беллы, блистательного детектива, катастрофически отсутствует вкус. Приятное лицо портит бесформенная масса темных волос, одежда никудышная, старомодная — мешковатая красная дутая куртка, дедовский костюм-двойка бутылочного цвета, неуклюжие черные ботинки по щиколотку. Никакого стиля, начиная с тусклых часов на поношенном тряпичном ремешке, заканчивая автомобилем — совсем устаревшим, по мнению Гленна.